Совесть заговорила
Священник Григорий Петров
Лет тысячу тому назад слишком, в дальней от нас египетской земле долго свирепствовал страшный разбойник, по имени Варвар. Громадного роста, сильный, ловкий, отважный, он наводил ужас на всю страну; с шайкой отчаянных головорезов грабил проезжих на больших дорогах, нападал на дома, угонял скот с полей. Против него высылали целые отряды, но он был неуловим. Погоня обшаривала каждый угол на сотню верст, Варвара не находили; казалось, он провалился сквозь землю. Временами думали, что он окончательно погиб. Все затихало, люди успокаивались вполне, – но новые грабежи и разбои заставляли вспомнить, что Варвар жив и продолжает свое страшное дело. Так шли долгие годы. Варвар собрал большие сокровища и стал думать о покое. Устал он, годы брали свое, ныло израненное в схватках тело, приближалась старость.
– Довольно! – думал он. – Моих богатств хватит на десятерых. Уеду на чужую сторону подальше отсюда, отстрою палаты, заведу рабов, лошадей, колесницы: заживу господином».
Стал он готовиться в дорогу. В стороне от жилья, в чаще дремучего леса, в уединенной мало доступной горе была у него пещера, где он скрывался сам и хранил награбленное добро. Вход в пещеру был закрыть кустами. Под корнями скрывалась нора; нора дальше становилась коридором и, наконец, превращалась в большую с высокими сводами пещеру. Здесь у Варвара постоянно были большие запасы вина и пищи, масла для света, а вода в изобилии струилась со стен. Теперь пещера вся была завалена добычей. Мешки с золотом и серебром, богатая утварь, груды дорогих ножей и мечей, ящики драгоценных камней, кольца, запястья и ожерелья – загромождали пещеру. Надо было все это уложить и перевезти к морю.
Укладывает Варвар и вспоминает, как досталось ему то или другое. Вот кожаные мешки с тысячами новых блестящих золотых монет. Это досталось все сразу. Удачная была ночь. Возвращался с ярмарки богатый купец. Варвар подстерег в темном лесу: слугу сбил кистенем, а на купца бросился с мечом. Тот спокойно указал ему на мешки с золотом и сказал:
– Бери, но не трогай меня. Бог дал, ты взял; Бог снова вернет. Пощади только мою жизнь. Жена и трое малюток давно уже ждут меня. Убьешь ты меня, они останутся и нищими и сирыми. Возьми деньги, но оставь отца и мужа детям и жене.
Варвар лез с мечом. Купец стал на колени.
– Заклинаю тебя именем Христовым, пощади! Никогда не вспомню тебя злом, буду молить Бога за тебя. На что тебе моя жизнь? Пожалей деток.
Варвар со смехом зарезал его.
– А что сталось с его семьей? – пришло теперь ему вдруг в голову. – Может быть, перемерли с голоду? Может быть, бьются в нищете после сытой, привольной жизни? Может быть, дети росли без призора и теперь сами живут разбоем? И все это по его вине и все, главное, напрасно! Жутко стало. В лесу начиналась буря. Ветер жалобно выл и стонал. Варвару казалось, плачут осиротелые дети.
Вот тонкой работы ящик с женскими украшениями. Это также добыто на дороге. В повозке ехали две женщины – служанка и госпожа.
– Стой! – крикнул Варвар.
Кучер бросил вожжи, соскочил с козел и бежал в лес. Варвар кинулся на женщин. Они молили его не трогать их.
– Возьми все, – умоляла госпожа, – свяжи пас, оставь на дорога, отпусти с миром. Клянусь, мы никому ни слова не скажем о тебе. У меня дома двое крошек – детки. Я только что потеряла мужа, и они одни, как птенчики в гнезде.
Женщины плакали, целовали его грубые руки, обнимали ноги… Он зарезал обоих.
По стене с шорохом струилась вода. Варвару казалось, это крадутся к нему тени убитых им женщин, детей, стариков. Он дико озирался по сторонам: ему всюду виделись бледные тени, слышались вздохи, затаенные стоны. Он схватился за голову и бросился вон из пещеры. Свист и вой ветра в лесу еще более нагоняли на него ужас. Он бежал и бежал, не зная куда и зачем. Минула ночь. Взошло солнце. Послышался звон колокола. Варвар пришел в себя. Он был подле какого-то монастыря. Звонили к утрене.
– Монастырь!.. Церковь!.. Молитва!.. – шептал он. – В церковь! Там, может быть, легче будет.
Вошел Варвар в открытый храм и тут же пал на землю. Иноки шли на молитву. Проходили один за другим мимо Варвара, становились по своим местам. Кончилась служба; стали выходить, а Варвар все лежит. Подошел к нему один монах, другой, третий, – Варвар не отзывается, не подымает головы. Сказали игумену.
– Горе великое, стало быть, гнетет его на земле, – сказал мудрый старец. – Оставьте меня одного с ним!
Вышли все иноки. Остались игумен и Варвар. Ни слова не промолвил старец, опустился подле и стал вслух молиться. Варвар стал рыдать.
– Плачь, чадо, плачь! – сказал игумен.– Чем горче слеза, тем слаще станет на сердце. Засохшую грязь смывают горячей водой, так и с души грязь скорее всего смоешь горячей слезой.
Варвар поднял голову.
– Ты думаешь, отче, что можно слезой смыть всю грязь с души?
– Да, чадо! Блудница слезами омылась белее снега.
– Грязь, может быть, и смоешь, но кровь нет. Ты знаешь ли, отче, кто перед тобой?.. Я – Варвар, страшный разбойник. Я проклят людьми и Богом. Разве мне есть прощение?
– У людей нет, а у Бога найдешь. Нет меры Божию милосердию. Христос Спаситель взял на Себя всё грехи мира. Покайся! Молись! В обитель Отца Небесного первым с Господом Иисусом вошел разбойник… Пойдем ко мне в келью.
В келье игумен стал читать Варвару, как Христос Спаситель принимал мытарей и блудниц, как отец принял блудного сына, как радость великая бывает на небе о кающемся грешнике.
– Долго, брат мой, ты мертв был для Бога и ожил; долго пропадал и все же нашелся. Дошел, наконец, и до тебя голос Божий. Не потеряйся теперь. Много на твоей душе крови, много на тебя налипло грязи; трудно будет тебе подниматься с этим грузом к Богу. Смотри, как бы снова не скатиться вниз. Проси силы у Бога… Великая сила духа была в тебе. На зло, жаль, ты ее направил. Оберни ее на Божье дело. Велик твой долг и пред Богом и пред людьми. Торопись уплатить.
– Отче! – ответил Варвар. – Ты читал мне про Закхея, как он, раскаявшись, сказал: «Пол имения раздам нищим; если обидел кого, верну ему вчетверо». – Я все верну, кому могу, с лихвою; все раздам; всю жизнь посвящу Богу.
Варвар исполнил свое слово. Раздал все награбленные сокровища; сам остался в монастыре. Он выполнял самые тяжелые и черные работы; охотно служил всем и во всем. Окрестным крестьянам он рубил и возил лес, помогал на пашне, ухаживал за больными. Не знали, когда он отдыхает. Его подвиги молитвы, труда и воздержания дивили всех, но Варвар все день и ночь вздыхал и молился: «Господи, будь милостив мне грешному! Велики мои беззакония, но милость Твоя безмерна. Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои».
Так проходили год за годом. Состарился Варвар: ослабели его когда-то сильные руки, побелела голова, не мог уже он более выходить из кельи дальше порога. Целые дни проводил то в молитве, то в беседах с приходившими к нему во множестве за словом назидания.
– Друзья мои, – медленно говорил он вдумчивым голосом, – будьте внимательны к себе в жизни, смотрите каждый свой шаг. Злая жизнь, как зыбкое болото. Чуть только хоть одной ногой опустишься в нее, запачкаешься; а если станешь обеими ногами, провалишься совсем, с головой утонешь.
«Смолоду налаживайте свою жизнь верным путем. В молодости сердце чище, совесть зорчее; не давайте ей уснуть. Совесть, это – Божий сторож, рулевой, что направляет нашу жизнь по пути добра. Если сторож заснет и рулевой выпустит руль из рук, нас может далеко унести в сторону: потеряешь и берег из виду, не будешь знать потом, если и захочешь, куда повернуть.
Жизнь наша, как постоянная постройка. Год за годом идет, мы этаж на этаж наносим, и каждый новый этаж сейчас же чем-нибудь заполняем. Каким добром?.. Выл один скряга, скупец. Он собирал везде все, что попадется: грязную тряпку, Ржавый гвоздь, старую подошву, кусок доски, сбитую подкову – и все это тащил к себе, клал в одну кучу в своей комнате. Можно представить, какая духота шла от этой груды мусора! Свежий человек без привычки прямо задыхался. Подумайте теперь, что у нас натаскано в душе за 20, 30, 40, 50 лет жизни? Постройка в 20, 30, 40, 50 этажей, и чем все это заполнено? Если тоже всяким мусором и отбросом жизни, то мудрено ли, что всем нам тяжело жить, душно, – что мы задыхаемся от удушья зла и неправды? Миллионы людей, тысячи дышат завистью, злобою, корыстью и всяким распутством, – ну, и надышали так, что самим нет силы больше терпеть. Надо пересмотреть всю свою жизнь, пройтись по всем этажам; заглянуть в каждый уголок души, — надо очиститься самому, если хотим, чтоб очистилась вся душа. В больших городах, в больших домах бывают выгребные ямы. Их всячески стараются укрыть, плотнее закупорить, – и то от них идет зараза, которая отравляет воздух городов и порождает болезни, убивает жизнь. Их стараются чаще и лучше чистить, обеззараживать. Если посмотреть на нас пред судом Божией правды, то все мы до такой степени полны всякими сквернами, что ходим среди людей, как живые отбросные ямы. Надо и нам чаще и лучше себя чистить, обеззараживать.
Великий я грешник был, – говорил дряхлый Варвар, – и был спокоен. Совесть спала. Когда же заглянул к себе в душу, припомнил всю свою жизнь, – страшно стало! Затрепетала во мне совесть, и пролитые слезы покаяния смыли всю пролитую мною невинную кровь. Легко у меня теперь на сердце. Верю я, простил мне Господь. Спокойно жду, когда призовет Он меня к Себе. Дай Бог и вам, друзья мои, так устроить свою жизнь, чтоб и вы, отходя к Богу, радостно могли сказать: «Ныне отпускаешь, Владыко, раба Твоего с миром».
Говорил, бывало, так грозный некогда Варвар, и любовно звучал его голос, светло глядели его старческие глаза. Любовно и светло становилось на душе и у слушателей. Умер, наконец, Варвар. Со слезами проводили его толпы людей в могилу. Долго они потом вспоминали кроткого старца, и много свету внесли в их жизнь его сердечные, задушевный речи, искренний призыв к покаянию. Дай Бог, чтоб и для нас с вами, читатель, рассказанное не прошло без следа.
Источник: Петров Г. свящ., Беседы о Боге и Божией Правде. Типография Т-ва И.Д. Сытина, ул. Валовая, свой д. – М, 1903. – С. 45-53.
Публикуем в телеграмме раньше чем на сайте.
Подпишись на Канал Правжизнь
Комментарии закрыты.