«Дурак в русской культуре» – таким словосочетанием можно было бы озаглавить толстую литературную или культурологическую диссертацию, что уже, вероятно, было сделано. В русском народе к дураку особое отношение. Достаточно вспомнить Иванушку-дурачка, который вследствие своей простосердечности и особого житейского ума оказывается на коне, и не только на горбунке… Дурак – человек, устами которого говорит правда. А еще ему Бог прощает, как гласит русская пословица…
***
Уже несколько дней кряду у меня в голове реверсом крутится фраза из песни Егора Летова: «Ходит дурачок по лесу, ищет дурачок глупее себя». То ли после просмотренного фильма «Здорово и вечно», то ли после другого фильма, который так и называется «Дурак». В любом случае, все образы, которые мы воспринимаем, складываются в одну большую картину-коллаж. Коллаж этот не только включает в себя множественные обрывки мыслей, образов и рефлексий, но и подразумевает множественность интерпретаций, что в свою очередь может быть приравнено к отсутствию какой бы то ни было единой интерпретации… Каждая интерпретация одинаково ценна и имеет право на существование. Так по крайней мере считают современные философы…
Может показаться, что это фрагментарное, клиповое мышление должно повергнуть его носителя в какой-то хаос. И действительно, очень часто вместо того, чтобы оценить, скажем, какое-то произведение искусства, мы только бесконечно перечисляем цитаты и ассоциации. То ли оттого, что страшно вынести собственное суждение, то ли оттого, что это сделать очень трудно, потому что ум перманентно мечется между возможными альтернативами. Однако эти ассоциативные реакции, если не полениться и рассмотреть их истоки, могут привести к интересным выводам. Но это все лирическое отступление. А поговорить хотелось о дураках и чуть подробнее о «Дураке».
***
Много лет назад великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский озаглавил одно из своих произведений «Идиот». Идиотом в романе назван князь Лев Николаевич Мышкин – попытка Достоевского написать образ святого. Князь Мышкин, однако ж, немного до святого не дотягивает. Поэтому он – идиот, «уродик», а не юродивый. Но и такой степени просветленности Мышкина читателю достаточно, чтобы понять, что «идиот», он же «дурак» – это самая нравственно высокая личность в романе. Не такой, как все, потому и идиот. Способный на поступки, на которые не способен никто, – обусловленные желанием блага других, несчастных (по его мнению).
Интересно, что слово «идиот» (ἰδιώτης) в Древней Греции значило буквально «частное лицо». Так называли человека, который жил сам по себе и не участвовал в общем собрании граждан полиса. Естественно, отношение к нему было пренебрежительное, и впоследствии слово «идиот» окрасилось в негативные тона. Ну не любят люди тех, кто не как все.
Герой фильма Юрия Быкова – тоже идиот. Дурак. Не от мира сего. Потому что ему больше всех надо. В двух словах напомним сюжет. Дима Никитин учится на инженера и работает сантехником. Отправившись на вызов, он обнаруживает, что дом, в котором прорвало трубу, находится в крайне аварийной ситуации. Через всё здание проходит огромная трещина, и само строение уже дало такой сильный крен, что вот-вот может обрушиться и погрести под собой сотни людей. Дима поднимает на уши всю чиновничью клоаку, колышет зловонные воды, которые мерно текли до этого в установленном режиме. На то он и сантехник… Кроме того, он врывается и в квартиры жителей общаги, где по сути происходит то же самое: люди, завязшие в болоте собственной оскотиненности, не реагируют даже на известие о том, что их дом вот-вот рухнет. Им всё безразлично, их всё устраивает… Выбор бороться за жизни людей – не просто пионерский поступок. Вследствие своего вмешательства в дела городской верхушки, герой затрагивает такие процессы, которые могут грозить смертью и ему самому, и его семье… Кое-кто из чиновников таки жизнью расплачивается – на глазах у сантехника и испуганных кинозрителей… Ну не идиот ли Дима? Идиот и дурак. А значит, с ним Бог. И на вопрос, поставленный Богом, Дима отвечает просто и не задумываясь: «Это же люди! Живые люди». И больше выбора у него нет.
Во время просмотра фильма все время ждешь этой страшной финальной сцены – рухнувший дом, изображенный на афише. Однако дом в конце не рухнул… Режиссер не показал нам долгожданные развалины. Это глобальное искушение для зрителя задаться вопросом: а не дурак ли и вправду Дима Никитин? В таком, простом смысле, не литературном… Студент-инженер, у которого еще даже диплома нет, исходя из каких-то непроверенных данных, заключает, что дом рухнет. Где гарантия, что это не больное воображение или недостаток опыта? Люди живут себе в старом здании, которое простоит еще, может, лет двадцать, а тут их выгоняют ночью на мороз! И что дальше? Да, вот здесь у каждого из нас есть возможность предать Диму Никитина. А есть возможность не предать. Дима сделал все возможное, на что способна одна человеческая душа – за други своя. Побили его до потери сознания или убили – это тоже нам неизвестно: на земле остается бездвижное тело. Но этот человек явно победил мир.
***
Реальность, показанная в фильме, ужасна. Ужасна не только насквозь коррумпированная система, ужасны также люди, живущие в общежитии, ужасны и отношения в семье самого главного героя. И в ключе всего этого, финал довольно предсказуем. (Хотя, признаться, я до конца всеми силами пыталась надеяться на мэра… не срослось). Но! Фильм оставляет надежду – это самое главное, чего нет, к примеру, в нашумевшей Звягинцевской ленте.
У Димы был отец – такой же дурак – который ни разу ничего не украл с работы, хотя все воруют; который через день ремонтирует скамейку, потому что ее ломают гопники… И который сына своего воспитал так же. Глядя на этих людей, – отца и сына, – веришь, что еще не все потеряно. И когда люди в гипермаркете начинают заступаться перед охранником за человека, который разбил лампочку, потому что она была неправильно положена на прилавке, я думаю, что «им больше всех надо», – и очень радуюсь. И когда вижу, что кто-то в трамвае покупает талончик женщине, которая случайно забыла дома кошелек и теперь отбивается от контроллера, – я очень радуюсь. И когда мои друзья забирают незнакомую беременную девушку из интерната к себе в деревню рожать, потому что в городе – алкоголь, наркотики и криминальный папаша, – я тоже очень радуюсь. Потому что им – «больше всех надо».
« – О чем ты думал?
– О людях, родная.
– А мы с Антоном не люди?
– В общаге 800 человек.
– И все твои жены и дети?
– Там сотни живых людей, сотни! Совесть есть у тебя, нет?
– Дим, они нам никто…
– Неужели ты не понимаешь, что мы живём, как свиньи, и дохнем, как свиньи, только потому, что мы друг другу никто?»
***
В приснопоминаемой песне Егора Летова есть еще одна хорошая фраза: «Добежит слепой, победит ничтожный…» А в Священном Писании сказано: Сила Моя в немощи совершается. Опять набор ассоциаций?
Дима Никитин – мученик, которого создал Быков, как Мышкин – юродивый Достоевского… В романах Достоевского столько… «достоевщины»… Но после них почему-то очень хочется жить и надеяться. Как и после «Дурака» Быкова.
Олух Царя Небесного, или О дураках и о «Дураке»
Комментарии закрыты.