Вознесенский Печерский мужской монастырь Нижегородской епархии

Нижегородский Вознесенский Печерский мужской монастырь, расположенный на крутом правом берегу Волги, в полугоре, примерно в трех километрах от Нижегородского кремля, вниз по течению реки, — одна из древнейших обителей Нижегородской земли.

На рубеже 20-30-х годов XIV столетия сюда, на волжские берега, прибыл монах Киево-Печерского монастыря Дионисий — впоследствии Суздальско-Нижегородский архипастырь, крупнейший исторический деятель своего времени. Прибытие его в Нижний Новгород с целью основания монастыря, подвижническая жизнь и деяния способствовали, в конечном итоге, развитию и духовному становлению русских земель.

О детстве и юности святителя Дионисия известно немногое. Он родился около 1300 года в киевских пределах. Мирское имя его, нареченное при крещении, было Давид — так полагают историки, опираясь на данные древнего синодика Нижегородского Печерского монастыря. Обучившись грамоте, с молодых лет Дионисий решил посвятить свою жизнь служению Богу. Опыт монашеского жития он проходил в Киево-Печерской обители, где и был пострижен в монашество и принял священнический сан.

Древнейший период истории Нижегородского Вознесенского Печерского монастыря освещен крайне скупо. Общепринятыми в исторической литературе датами основания Печерской обители считают 1328 или 1330 год, однако документальные сведения по этому поводу отсутствуют. Источниками, из которых можно составить представление о хронологии событий столь далеких времен, монастырском уставе этой обители и быте ее насельников, являются агиографические памятники: три жития учеников и последователей святителя Дионисия — святых преподобных Евфимия Суздальского и Макария Желтоводского и Унженского, а также святой Вассы Нижегородской. Из сведений, приведенных в этой житийной литературе, известно, что к 30-м годам XIV столетия Нижегородский Печерский монастырь уже существовал.

Монах Дионисий, будущий святитель, воспитанный на примере великих подвижников Киево-Печерских — преподобных Антония и Феодосия, решился, вероятно, с несколькими иноками, на дальнее путешествие, чтобы продолжить дело иноческого подвижничества. К тому времени порядок строгого монашеского общежития в Киево-Печерском монастыре стал нарушаться и, по свидетельству исторических хроник, вовсе угас на протяжении XII-XIII веков. Процесс этот начался уже вскоре после кончины прп. Феодосия в 1074 году.

Дионисий, получивший благословение духовного отца, отправился в путь, взяв с собою святой образ — список с Печерской Нерукотворенной иконы Божией Матери, явившейся на стене Великой Успенской церкви в Киево-Печерском монастыре в 1085 году (по другим источникам, в 1105 году). Чудотворный образ Богородицы с предстоящими преподобными Антонием и Феодосием стал главной святыней не только нового Нижегородского Печерского монастыря, но и на сотни лет — святыней Нижнего Новгорода. Обители же, основанной Дионисием, суждено было сыграть выдающуюся роль в духовной, политической, хозяйственной и культурной жизни Поволжья и всего Русского государства.

На крутом берегу Волги, в плотных известняковых породах склона будущий игумен Дионисий, по примеру древних насельников Киево-Печерской Лавры, ископал себе первую пещеру, где проводил время в молитве и посте. «В трех поприщах от города, при брезе Волги, Дионисий в Нижнем Новеграде ископа пещеру, идеже трудолюбиво подвизася, и монастырь честен состави, зовомый Печерский монастырь», — повествует Степенная книга. Молва о подвижнике быстро распространилась по окрестностям, и вскоре к нему стала собираться братия — из желавших так же, как и он, полностью посвятить свою жизнь Богу. Однако растущему числу монахов вскоре стало тесно в пещерах. И новые пещеры не могли вместить всех желающих. К тому же, жизнь в сырой каменной или земляной келье не каждому под силу: пещерничество на Руси всегда считалось уделом немногих аскетов. Итак, выше по склону, на уступе горы началось строительство деревянного монастыря, в основании которого поставлена была деревянная церковь во имя Вознесения Господня.

Посвященный великому празднику — Вознесения Господня — первый возведенный храм и дал главное имя обители. Название же «Печерский» монастырь получил в память о первых пещерах («печерах»), ископанных здесь. Рядом с новым храмом выросли кельи, хозяйственные постройки, звонница. Число братии всё увеличивалось. Дионисий стал первым настоятелем монастыря, сначала в сане игумена, а затем — архимандрита.

Будучи наставником в истинах христианской веры, игумен Дионисий учил братию высоким правилам благочестия, монашеского жития, подвижничества. Он наставлял собственным примером особенно строгой иноческой жизни, приготовляя учеников к устроению новых обителей в будущем. Двое юношей, уроженцев Нижнего Новгорода — Евфимий и Макарий (это их имена в монашеском сане), в разное время пришли в Печерский монастырь, были приняты под духовное водительство настоятеля и стали одними из избранных учеников свт. Дионисия. Евфимий, едва достигший четырнадцатилетнего возраста, твердо нес все послушания, повинуясь настоятелю, трудясь и благоговейно служа Богу. Макарий, родом из благочестивой богатой семьи, желая удалиться суеты мирской, двенадцатилетним отроком ушел от родителей — тайно, поменявшись одеждой с нищим. Придя в обитель Печерскую с духом глубокого смирения, отрок умолил архимандрита Дионисия принять его в число братии: «Будь ко мне милостив, причти мя, отче, ко святому избранному тобою стаду»

Спустя несколько десятилетий ученики и последователи святителя сами станут основателями новых обителей, а впоследствии будут причислены к лику святых за свои христианские подвиги. Так, трудами преподобного Макария, Желтоводского и Унженского чудотворца, заложен монастырь во имя Богоявления Господа нашего Иисуса Христа, известный как Макарьевская пустынь, а затем еще две обители — знаменитый Троицкий монастырь на озере Желтые воды, вблизи Волги (сейчас более известный как Макарьевский Свято-Троицкий Желтоводский), и Макарьевский Унженский монастырь. Преподобный Евфимий основал два монастыря в Суздале — Спасский и Покровский; его имя осталось в истории и самом названии устроенной им Спасо-Евфимиевской обители.

Из житий этих последователей свт. Дионисия известно, что Нижегородский Печерский монастырь был устроен первым его игуменом по принципу строгого общежительства — «общего жития», киновии: монахи не имели собственности; все имущество было общим; вместе, не исключая настоятеля, работали для своего пропитания; без благословения игумена не выходили за монастырские врата. Для церковного и хозяйственного порядка заведены были особые кормовые (или вкладные) книги, куда монахи записывали все вклады и пожертвования, сделанные разными лицами на помин души, с указанием — когда по какому из вкладчиков отправлять заупокойное богослужение и какие «кормы ставить» в те дни на братскую трапезу. По духу вся жизнь монастыря соответствовала заветам преподобного Феодосия Киево-Печерского. Общежительный устав появился здесь к 1352 году, на десятилетие раньше, чем в Троицкой обители преподобного Сергия Радонежского (тогда — игумена; устроителя киновии, преобразователя монастырской жизни). Все это говорит о ведущей роли Нижегородского Вознесенского Печерского монастыря в общежительной монастырской реформе XIV века.

Приняв водительство братией в трудах и подвигах иноческого пути, свт. Дионисий не переменил ни своего смирения во Христе, ни принципов трудолюбия, нестяжательства и милосердия. Как и прп. Феодосий, «всем служа, и собою образ всем дая», он поучал братию не столько словом, сколько своим примером, прежде других выходя на работы и церковные службы. Подвижничеством, обширным знанием в вопросах веры, благочестием приобрел он всеобщее уважение. За высокие нравственные качества свт. Дионисий снискал любовь не только среди монашеской братии, но и со стороны именитых и знатных людей того времени. Обитель, им основанную, почитали и бояре, и великие князья. Они приходили в монастырь, чтобы испросить у настоятеля совета, молитв, получить благословение, щедро жертвуя на церковное строение.

Для Суздальско-Нижегородских земель святитель Дионисий стал, как преподобный Сергий для Московских и, в целом, Русских, — светильником веры Христовой, великим подвижником и духовным преобразователем. Обитель Печерская оказывала благотворное влияние на нравственную, культурную, политическую жизнь города и княжества. Ярким свидетельством усиления Суздальско-Нижегородского княжества стало возведение каменных храмов и укреплений: в 1372 году в Нижнем Новгороде построена церковь каменная во имя свт. Николая Чудотворца; продолжилось сооружение каменных стен кремля — к сожалению, от этого периода строительства первых каменных укреплений ничего не сохранилось, кроме названия Дмитриевской башни. Работы велись с благословения признанного главы местного духовенства — архимандрита Дионисия. Русь готовилась к решительным битвам с Ордой, и видные иерархи Церкви, среди имен которых сияет имя и святителя Дионисия, своим авторитетом освящали и поддерживали борьбу с захватчиками, призывали русских князей на противостояние ненавистному игу.

Святитель Дионисий был лично известен православным иерархам своего времени: митрополиту Феогносту, святителю Алексию — митрополиту Московскому и всея Руси, удостоившему Дионисия сана игумена и затем архимандрита, а также преподобному Сергию Радонежскому. Много потрудился Дионисий для процветания обители. Многое сделал он и для блага всей Святой Руси и Церкви Христовой, будучи в 1374 году возведен в сан епископа Суздальского и Нижегородского митрополитом Московским Алексием.

Следует заметить, что со времени основания Нижнего Новгорода (1221 год) так называемая «земля Низовская» — земля Нижегородская — не имела статуса отдельной самостоятельной епархии, а была в подчинении поначалу у Суздальской архиерейской кафедры. Позднее епископы, управлявшие и Нижним Новгородом, именовались Владимирскими, Суздальскими и Нижегородскими. Впоследствии архиереи Суздальские и Нижегородские были отделены от Владимирских, но самостоятельную Нижегородскую архиерейскую кафедру учредили много позже, после периода управления митрополитами Московскими — лишь в 1672 году.

Итак, «в 1374 году, в первую неделю Великого поста, Митрополит Алексий поставил в Москве Епископом Суздалю Дионисия архимандрита Печерского». Резиденция Дионисия, епископа Суздальского и Нижегородского, с того времени располагалась в Нижегородском кремле, однако святитель не оставлял братию без своего внимания. Печерский Вознесенский монастырь все более укреплялся как духовный и культурный центр земли Низовской. Предположительно, именно здесь, по благословению епископа и при его участии, монахом Лаврентием был создан древнейший из дошедших до нас летописный свод — текст Лаврентьевской летописи, пронизанный пафосом борьбы с ордынским игом. Книгописец, именовавший себя «худый, недостойный и многогрешный раб Божий Лаврентий мних», в писцовом послесловии к летописи указал даты начала и окончания своего труда (январь — март 1377 года), а также то, что книга писалась «по благословению священного Епископа Дионисия». В основу текста летописи легли также и сведения из древних книг, привезенных свт. Дионисием из Киева. Основатель Нижегородского Вознесенского монастыря, образованнейший человек своего времени, не раз посещал Константинополь. Троицкий игумен прп. Сергий с уважением относился к святителю Суздальско-Нижегородскому, по достоинству ценил его подвижнические и архипастырские труды.

В 1378 году, после кончины митрополита Московского и всея Руси Алексия, на митрополичью кафедру появилось несколько претендентов. Сам святитель Алексий, в последний год перед своей кончиной думая о преемнике, хотел видеть во главе Московской кафедры игумена Радонежского Сергия. В житии прп. Сергия сообщается о призвании его зимой 1377 года в Москву, где митрополит Алексий имел с ним беседу, желая возвести игумена сначала в епископский сан, а затем наречь своим наследником. Однако смиренный инок отказался от предлагаемой ему почести, до конца оставшись непреклонным в этом решении. Среди иных претендентов на митрополичью власть в тот исторический момент были следующие лица. Архимандрит Новоспасского монастыря Михаил, известный в истории как Митяй, духовник и любимец великого князя Московского Дмитрия Ивановича (в будущем — Дмитрия Донского). Митрополит Киприан, из Византии, болгарин по происхождению, поставленный на Русь в 1375 году Патриархом Филофеем: при жизни свт. Алексия он управлял православными епархиями Литвы и Польши, однако после кончины русского митрополита претендовал на власть в великорусских епархиях. Святитель Дионисий, епископ Суздальский, мог стать достойным главой митрополичьего престола, если бы не развернулись драматические события смуты внутри Церкви, которые современники той эпохи назвали «мятежом во святительстве».

Архимандрит Михаил (в просторечии Митяй; мирское имя его было Дмитрий) не имел заслуг и авторитета ни в церковных, ни в светских кругах, но пользовался покровительством великого князя благодаря своим личным качествам. Он был возвышен князем Дмитрием еще при жизни свт. Алексия. Однако честолюбивый фаворит не годился для роли общерусского митрополита, способного перед лицом мощного наступающего врага — Орды — призвать правителей Русской земли к единству. Зато решительно, по-хозяйски повел себя Митяй в митрополичьих палатах сразу после погребения свт. Алексия. Не имея на то права, без посвящения в сан митрополита он переселился в митрополичий дом, стал управлять делами Церкви и собирать дань с духовенства, облачался в одеяния владыки, готовясь ехать в Царьград для рукоположения.

В 1379 году состоялся Поместный собор в Москве. Великий князь Дмитрий настаивал на поставлении Митяя — вопреки воле усопшего святителя и мнению других видных иерархов. Среди церковных мужей возникло смятение: опасаясь княжеского гнева, многие противники Митяя предпочли смолчать и повиноваться. И только Суздальский епископ Дионисий открыто возвысил свой голос против гордого и честолюбивого княжеского фаворита. Святитель осмелился доказывать великому князю, что неоправданное возвышение Митяя противоречит церковным правилам, грозил разоблачить ставленника князя перед Константинопольским Патриархом. Тогда великий князь Дмитрий распорядился взять Дионисия под стражу, что нарушало священную традицию неприкосновенности святителя, неподсудности его мирским властям.

Игумен Сергий Радонежский, которому сразу же стали известны эти события, явился в Москву к великому князю и с кротостию, но твердо потребовал освобождения Дионисия. Епископ был отпущен, с условием не вмешиваться более в дело Митяя. Однако такой исход шел вразрез с мнением святителя Дионисия, и, навестив свою епархию, он немедля отправился в Константинополь водным путем. Вскоре в Царьграде новым Патриархом Нилом епископ Суздальский и Нижегородский Дионисий был возведен в сан архиепископа (в 1382 году он благополучно вернулся в Отечество, на Русь). Митяй же с большой свитой и богатыми дарами вознамерился посетить Константинополь летом 1379 года, сразу после событий церковных прений с великим князем, но, по Промыслу Божию, Царьграда ему увидеть так и не удалось — в море он внезапно занемог, скончался и был погребен в городе Галате.

Спустя несколько лет владыка Дионисий все же сумел примириться с великим князем Московским, изведав многие превратности церковно-политической борьбы. Патриарх Константинопольский в грамоте своей отзывался об архиепископе Дионисии как о «муже честном, благочестивом и добродетельном, известном хранителе Священных канонов». Вернувшись из Византии, святитель посетил не только Суздаль и Нижний Новгород, но и, по поручению Патриарха, — Великий Новгород и Псков, где, свидетельствует летопись, прекратил «соблазны и мятежи» еретиков-стригольников, а также беспорядки в Псковском Снетогорском монастыре.

Вскоре Дмитрий Донской лишил митрополичьей власти недолго возглавлявшего Московскую кафедру митрополита Киприана, который во время нашествия Тохтамыша в 1382 году бежал из Москвы перед ее осадой. Свт. Дионисий вновь отправился в Константинополь, теперь уже с ведома великого князя, и был в 1384 году возведен Патриархом в сан Митрополита всея Руси. Но обратно в Москву не вернулся: заехав в Киев, он был пленен литовским князем — в отместку московскому князю за низложение Киприана. Здесь, проведя год в заточении, свт. Дионисий скончался 15 октября 1385 года, так и не взойдя на кафедру архипастыря Руси. Он был погребен в Антониевой пещере родного Киево-Печерского монастыря. Великому подвижнику суждено было обрести упокоение в Лавре Печерской, где положил он начало своим спасительным подвигам. Православная Церковь причислила митрополита Дионисия к лику святых. Святые мощи его долгое время оставались нетленными, но в последующие века, во время одного из нашествий крымских татар на Киев (периода 1638-1686 гг.) были утрачены вместе с мощами многих других святителей Лавры.

Память святителю Дионисию совершается 26 июня (9 июля по нов. стилю), ради тезоименитства с прп. Давидом Солунским, имя которого архипастырь носил в миру. В древнем синодике Печерского монастыря имеется среди прочих запись: «На память Преподобнаго отца нашего Давида (26 июня) и на преставление (Дионисия в 15-й день октября) в оба дни панихиды и обедни служити собором».

Нижегородская Печерская обитель, основанная свт. Дионисием, в последующие столетия продолжала расти и укрепляться, переживая различные времена — и запустения, вследствие вражеских набегов и иных бедствий, и возрождения. Князья и знатные люди вносили значительные вклады на помин души в монастырскую казну: жертвовали не только денежные средства, но и земли, охотничьи, бортные, рыболовные угодья, села. Простой люд также нес свою посильную лепту в Печерский монастырь.

Вклады и пожалования стали главными источниками земельных приобретений монастыря в 1360-1425 годы. Первоначально Печерские владения возникли в нижегородских землях, в относительной близости от самого монастыря. Это были хорошо развитые в хозяйственном отношении волости, что являлось немаловажным для растущей обители. Права на владения, а также многочисленные привилегии подтверждались указами княжеской власти, которая была заинтересована в лояльности Печерского монастыря. Так, например, в 1450-х — начале 1460-х годов была выдана грамота на беспошлинную рыбную ловлю и провоз рыбы по Волге. В 1512 году от Василия III обитель получила бессудную грамоту о монастырском иммунитете, то есть неприкосновенности и даровании особых привилегий. К середине XVI века Нижегородский Печерский монастырь владел уже весьма обширными земельными вотчинами.

Не раз столь богатая и процветающая обитель разорялась вражескими набегами. Дважды — в 1378 и 1379 году — Нижний Новгород, а вместе с ним и Печерский монастырь, были сожжены дотла. Известно разорение монастыря 1550 года. Лишь взятие Казани Иоанном Грозным ликвидировало опасность постоянных татаро-монгольских набегов. Вероятно, после этого в истории монастыря начался период активного каменного строительства. Благодаря пожертвованиям и вкладам великих князей, государей — Иоанна Васильевича (Грозного) и Феодора Иоанновича — к концу XVI века на крутом волжском склоне стояло уже несколько каменных храмов, среди которых выделялся красотой и величием пятиглавый Вознесенский собор. Исторические хроники перечисляют шесть каменных церквей в Печерском монастыре того времени (тогда как в самом Нижнем Новгороде их было только три). Возвышалась каменная колокольня, имелись также деревянные и каменные кельи, поварня, больница, погреба, сушила и другие постройки. Территория монастыря была обнесена высоким деревянным частоколом со святыми воротами. Внизу, под горой, располагались пристани и шатровая деревянная церковь во имя свт. Николая Чудотворца.

Однако в 1597 году (18 июня ст. ст.) весь этот прекрасный архитектурный ансамбль был уничтожен гигантским оползнем. Признаки грядущей катастрофы обнаруживались еще за неделю до страшных событий, когда в монастыре начало «теснить» деревянную мостовую. В горе выше обители стала шириться огромная трещина, длиной почти на версту. Архимандрит Трифон, управлявший тогда монастырем, заблаговременно вывел в безопасное место всю братию, приказав унести с собою иконы, ризы, утварь — всё, что можно было спасти. Когда в обители нельзя уже было оставаться далее, архимандрит взял крест и чудотворный образ Божией Матери Печерской и вышел со священным собором, творя молебное пение.

С плачем, прося милости Божией со слезами и молитвами, монашеская братия видела гибель родной обители. Подточенный родниками кусок горы с треском и грохотом начал оседать вниз, вместе с растущим лесом: «и нача гора осыпатися… и бысть шум и треск велик по лесу, и нападе на людей страх и ужасть велика…» «Заступлением Пресвятыя Богородицы прошла оная гора под монастырь землею и вышла в Волгу реку», — повествует «Нижегородский летописец».

От сотрясения колебались и рушились постройки: «в монастыре же означенною от горы оползиною храм каменный Вознесения Христова разрушило до основания… каменная колокольня с колоколами свалилась на землю и разсыпалась, теплый храм Пресвятыя Богородицы (Покрова) разшатало на сторону и опустило в землю близ окошек олтарных». В одном месте язык оползня вышел в Волгу, образовав огромные волны — «буграми». Суда, стоявшие у берега, оказались отброшенными далеко на сушу. Были разрушены храмы обители, службы, кельи, но никто из людей не пострадал.

Однако величайшее это несчастье имело, Промыслом Божиим, не только разрушительные последствия. При обвале горы, на третий день после катастрофы, обретены были нетленные мощи схимонаха Иоасафа, подвизавшегося в Печерской обители и почившего приблизительно за 30 лет до обрушения горы: «сказывали старые иноки, что жил… великий подвижник по имени Иоасаф, который был по смерти погребен на том месте, где найдены были мощи». «Совершенно сохранились и гроб, и ризы, и тело старца-схимника», — сообщал летописец — очевидно, свидетель этих событий, так как пишет он от первого лица: «По обретении мощей приехал в Печерский монастырь игумен Дудина монастыря Евфимий с братией и мы вместе с ним вынули гроб, осмотрели мощи, осязали их собственными руками и поставили гроб на другое место… и устроили над ним гробницу».

Спустя год для почитания святых мощей и «поминовения ради усопших братий» была сооружена деревянная церковь в честь Преображения Господня, остававшаяся на прежнем монастырском месте, в то время как саму обитель Печерскую принялись восстанавливать не на старом участке, а ближе к городу. Позднее вместо деревянного храма, пережившего пожары, воздвигли каменный. Это произошло в 1790-1794 годы. Спасо-Преображенская церковь и сегодня украшает Старо-Печерскую слободу Нижнего Новгорода. И по сей день от св. мощей преподобного схимонаха Иоасафа происходят чудесные исцеления духовных и телесных немощей людей, с верою притекающих к гробнице угодника Божия. В 1993 году прп. Иоасаф Печерский был прославлен в лике местночтимых святых Нижегородской епархии.

Печерский монастырь, который на первоначальном месте простоял около 270 лет, после катастрофы был возобновлен — на том же правом возвышенном берегу Волги, но выше по течению реки. Новое место, холмистое и неровное, пришлось выравнивать для последующего устроения обители. Архимандрит Трифон добился приема у царя Феодора Иоанновича, испрашивая помощи, и работы производилось поначалу за счет государевой казны, помимо прочих вкладов и пожертвований. Однако длительное время в монастыре возводились только деревянные рубленые здания. На свои прошения о строительстве каменных сооружений монастырские власти обычно получали отказ в московских Приказах. И все же летом 1631 года мастер Федор Опарин с артелью костромских каменщиков начал класть в Печерской обители белокаменный подклет Вознесенского собора. Произошло это, вероятно, без ведома Приказа каменных дел, так как в апреле 1632 года из Москвы было получено строгое предписание: «…по нашему указу велено вам Нижегородцких недосыльных каменщиков и кирпичников… сыскав за поруками выслать к нам к Москве для нашего Вяземскаго городоваго каменнаго дела». В той же грамоте особо отмечалось, что по данным, имевшимся в Приказе, в Печерском монастыре работают 40 человек каменщиков из Костромского Ипатьевского монастыря.

Архимандрит Рафаил, в ту пору настоятель обители, снова и снова настойчиво слал в столицу прошения «о благословенной грамоте воздвигнути каменная церковь во имя Вознесения Господня» и прочие храмы обители. Вновь бил челом государю, чтобы «он дал для строения церкви Вознесения государского подмастерья Онтипу пасынка Возоулина да нижегороцких и балахонских каменщиков и кирпичников». Всё это были мастера, возводившие в Нижегородском кремле соборную каменную церковь во имя Архангела Михаила (1631 г.). Настоятель Печерского монастыря просил также «остатошную известь и камень и лес и всяких железных снастей» от постройки кремлевского собора дать в пользу своих монастырских работ. Настойчивость архимандрита увенчалась успехом. В Печерской обители развернулось каменное строительство. Известны имена создателей архитектурного ансамбля монастыря, почти полностью сохранившегося до наших дней. Это «царский подмастерье каменных дел» Антип Возоулин, Федор Опарин, старец Изосима и костромские и балахнинские каменщики. Кроме собора в 1640-е годы тем же Возоулиным в Печерской обители сооружены две каменные шатровые церкви — надвратная в честь Евфимия Суздальского (1645 г.) и Успенская церковь (1648 г.) с большой общемонастырской трапезной.

Выдающийся монастырский ансамбль был отстроен к середине XVII столетия. Он рассчитан на восприятие как со стороны Волги, так и с горы. С любой из точек обзора Печерская обитель предстает как живописная архитектурная композиция, центром которой является прекрасный пятиглавый Вознесенский собор.

Выстроенный в благочестивое царствование государя Михаила Федоровича, по прошению архимандрита монастыря Рафаила и с благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Филарета Никитича, собор стал главным монастырским храмом. Его архитектура восходит к образу Успенского собора Московского кремля. Однако еще в ходе строительства были внесены изменения в первоначальный замысел: у Вознесенского собора появилась трапезная палата и обширное северное крыльцо, к которому примыкала колокольня. Высокий подклет (подвал) в основании храма выполнен из белого известкового камня, а колокольня, трапезная часть и галерея — из большемерного кирпича. В центральном барабане до сих пор сохранились следы фресок XVII века. Вознесенский собор имеет трехапсидный просторный алтарь. Своеобразие пятиглавию строения придает юго-западная глава, возвышающаяся над придельной церковью в трапезной, которая имеет большую высоту и диаметр.

До 1927 года в Вознесенском соборе сохранялась главная святыня Печерской обители — икона Божией Матери Печерская. Пресвятой Богородице, сидящей на престоле с Младенцем на руках, на этом высокочтимом образе предстоят святые Угодники Божии — Антоний и Феодосий, подвижники Киево-Печерские. На свитке, который держит в руках преподобный Антоний, надпись гласит: «Господи, да будет на месте сем благословение Св. Афонской горы». На свитке в руках преподобного Феодосия: «Бог вас, братия, совокупи. Буди благословение на вас от Него».

По преданию, этот святой образ являлся точным списком (копией) с иконы Печерской Богоматери, чудесно изобразившейся в Успенском Киево-Печерском храме в глубокой древности. Когда именно и кем был сделан этот список, неизвестно. Выше уже говорилось, что святитель Дионисий, основатель Вознесенского монастыря, в начале XIV века принес эту святую икону с собой, на берега Волги, и можно предполагать, что если не сам он писал с нее список, то благословил на это кого-либо из иконописцев.

В ХIХ веке святой образ был украшен чеканною серебряной позолоченной ризою, с накладками из финифти и с различными на них надписями.

Во времена бед и скорбей, как частных, так и общественных, множество народа приходило в Печерскую обитель для моления перед сей иконой Божией Матери. Существовала также традиция брать образ в дома нижегородцев, и многие по вере своей получали от иконы благодать и милость Божию. Начиная с 1857 года, этот образ ежегодно на время проведения Нижегородской ярмарки переносили в специально построенную для него часовню.

Точная дата возведения колокольни при Вознесенском соборе в документах не указана. Считается, что она строилась одновременно с собором. Нижняя ее часть архаична по своей архитектуре и, вероятно, повторяет старую колокольню разрушенного оползнем монастыря. Вместе с тем, наличие двойных арочных окон делает ее похожей на итальянские городские башни. Поначалу колокольня имела деревянный шатер, который в XVIII веке был заменен на каменный. На колокольне находились часы с боем. Среди висевших на ней колоколов выделялся вседневный колокол «старинный, немецкой работы, с голландской надписью». Из надписи было известно, что отлит он в 1463 году немецким мастером Иостом из Гагенау. По всей вероятности, необычный колокол попал в Нижний Новгород из Лифляндии во время Ливонской войны.

На западной границе территории монастыря с середины XVII века располагается надвратная каменная церковь в честь прп. Евфимия Суздальского. Будучи поначалу деревянной, эта церковь «над святыми воротами» сгорела в 1640 году, после чего на ее место была перенесена Никольская деревянная церковь, уцелевшая на старом монастырском месте после обвала 1597 года. И только в 1645 году над вратами был выстроен существующий доныне каменный храм. Это единственная в России дошедшая до наших дней шатровая церковь, поставленная над главными монастырскими воротами. Она построена «по образцу» Архангельского собора в Нижегородском кремле. Церковь представляет собой восьмерик, завершенный шатром. С юга к ней примыкает небольшой корпус келаря, а далее — вдоль монастырской границы XVII века — идет стена ограды, восстановленная при реставрации монастыря. Этот храм отличается изысканностью пропорций, как отдельных частей, так и всего здания в целом.

Вслед за надвратным храмом в честь прп. Евфимия Суздальского началось возведение обширной трапезной палаты с теплой (отапливаемой) Успенской церковью. Строительство продлилось с 1647 по 1649 год. Архитектура Успенской церкви свидетельствует о некоторых изменениях в стиле, несмотря на то, что автор постройки — все тот же Антип Возоулин, возводивший Евфимьевскую церковь (он же — один из авторов шатрового Архангельского собора). В Евфимьевской церкви и Архангельском соборе шатры созданы открытыми внутрь, в результате чего внутреннее пространство храмов динамично устремляется вверх. Помещение Успенской церкви перекрыто сомкнутым сводом, и шатер здесь играет чисто декоративную роль. В этом и заключается архитектурная уникальность данного сооружения, так как оно представляет собой переходный тип шатровых храмов. Четверик церкви искусно обрамлен тремя закомарами на каждом фасаде, разделенном лопатками на три прясла. Шатер на низком восьмерике завершает строение. Фасады основного яруса, как церкви, так и трапезной, украшены крупными наличниками из тесаного кирпича.

В общемонастырской трапезной были устроены два придельных алтаря, что давало возможность совершать здесь богослужения. В Успенской церкви находились монастырская ризница и библиотека. Храм и трапезная отапливались печами, украшенными великолепными изразцами от мастеров из Балахны. Еще в XVII веке Успенская церковь была соединена с Вознесенским собором крытой каменной галереей, построенной вдоль южного фасада этих храмов. Еще одна галерея соединяла Успенский храм с казначейским корпусом, который не сохранился до наших дней.

Одновременно с возведением храмов в монастыре строились корпуса для архиерея и братии. Архиерейский корпус замыкал с запада линию келий, вытянутую вдоль Волги. Сам корпус был поставлен на высокий подклет, который со временем осел и ушел под землю. Покои настоятеля Печерского монастыря связывались деревянной галереей на каменных столбах с Вознесенским собором. Другая галерея вела на монастырскую стену, где была устроена смотровая площадка. Таким образом, по переходам на столбах можно было, не спускаясь на землю, обойти все основные монастырские строения.

В XIX веке архитектурный облик и назначение архиерейского корпуса неоднократно изменялись. В 1866 году, когда в Нижегородской епархии была учреждена кафедра викарного епископа Балахнинского с правом настоятельства его в Печерском монастыре, этот корпус был переустроен под епископские покои. В 1887 году в обители прибавилось еще одно молитвенное сооружение — домовая церковь при архиерейском доме, где проживал владыка, с освященным престолом в честь свтт. Митрофана и Тихона Воронежских и вмч. Димитрия Солунского. Домовый храм находился в приемном зале, в нижних настоятельских покоях.

Печерский монастырский архитектурный ансамбль включал и сохранившиеся до нашего времени братские и больничные кельи, Палладиевский корпус, церковь во имя Петра и Павла и еще одну, надвратную, над восточными воротами — Покровскую церковь.

Петро-Павловская церковь замыкает линию братских и больничных келий на северной стороне монастыря. Построенная в 1687 году, первоначально она называлась Макарьевской (во имя прп. Макария Желтоводского) и была деревянной. Ныне существующее здание возведено одновременно с каменными больничными кельями в 1738 году. В 1858 году храм переосвятили в честь святых апостолов Петра и Павла.

Далее, перпендикулярно по отношению к Петро-Павловской церкви, углом примыкая к ее алтарю, расположен восточный, или Палладиевский корпус (1758-1765 гг.). Свое название он получил по имени жившего в нем в XVIII веке бывшего рязанского епископа Палладия (Юрьева). Корпус имеет два этажа и глубокий подвал в средней части. Кельи верхнего этажа были раньше сгруппированы вдоль узкого коридора, который служил проходом на монастырские стены. Ныне на втором этаже этого здания размещаются покои наместника Вознесенского Печерского монастыря.

Устроенная в 1765 году одновременно с восточным корпусом келий еще одна монастырская церковь — Покровская — находилась над восточными воротами Печерской обители. В 1800 году она сгорела и была возобновлена лишь спустя 48 лет. Скромность ее внешнего облика подчеркивала второстепенность этого въезда в монастырь по сравнению с главным — западным. В настоящее время здание церкви сохранилось частично. В память о Покровской церкви еще в ходе реставрационных работ 1975 года на двускатной кровле, объединяющей этот надвратный храм и Палладиевский корпус, была восстановлена небольшая главка с крестом.

В 1765 году деревянную ограду обители заменили на каменную, украшенную декоративными башенками, внутренние помещения которых использовались под различные хозяйственные нужды. В 1895 году были построены западные «святые ворота», увенчанные пятью главами, что подчеркивало значение этих ворот как главного входа в обитель. Стены Печерского монастыря практически никогда, с момента возобновления монастыря на новом месте, не несли оборонительной функции. По сей день они охраняют обитель лишь от суетного мира.

В настоящее время архитектурный ансамбль Нижегородского Печерского Вознесенского монастыря XVII-XIX веков признан памятником архитектуры федерального значения.

Отстроенный заново на новом месте Нижегородский Печерский Вознесенский монастырь приобрел еще более против прежнего величие и славу. Его настоятели зачастую играли весьма существенную роль в государственных делах. Так, печерский архимандрит Триф